|
Когда б несмутное влеченье |
7 февраля
Бывают минуты, когда уставший от ежедневной суеты разум (мой ли? И только ли мой?) взлетает и парит высоко-высоко над горами. В эти минуты вдохновения, память становится прозрачной, независимой, начинает журчать горным ручьём: быстро и стремительно, - то там, а то уже и здесь она захлёстывает бурунчиками мелькнувшие было скользкие силуэты рыб, но стоит только водной поверхности разгладится, как вновь под ней молчит песок... ах, опять рыбок нет. Уплы... Но нет! Там, в новом месте они опять качнулись своими тёмными спинками... И в эти минуты полёта окрылённая прозрачностью памяти фантазия видит (словно это было вчера) счастливейшие миги ушедших дней. Тогда они были незаметны. Двадцать пятыми кадрами они откладывались в памяти, помимо моей воли... Впрочем, я не помню... Но бывают минуты как сейчас, когда я вижу их всех - миги несутся, задерживаясь на 1/25 долю секунды в полнейшей тишине... в полнейшей тишине и - как-будто останавливаются... Оживают и живут трепетной и увлекательной жизнью. Мы с вами придумали себе ущербное понятие времени и верим в то, что жизнь для всех одна. Что секунды тикают для всех одинаково и никогда не возвращаются.
...но кадр схлопывается! И огромное неподвижное солнце скатывается с гор и, переломав свои лучи в дедовой лупе, со скоростью света превращяется под волшебными детскими руками мурзатенького мальчугана в малюсенькое чёрное пятнышко на заборе. Пятнышко растёт, магнитизируя зрачок белым ярким чудом внутри себя, пожирает любопытство, растёт... Я вдруг моргнул. Потёр слезящиеся от холода глаза и поднял их вверх... Разве солнечный день может сравниться с великолепием ночного летнего неба? Тишина, убившая, наконец, противное зудящее слово “звук”, насторожилась и - замерла. Я взглянул на нежные голубоватые Плеяды, поплутал в лабиринте непостижимого Млечного Пути и стал с замиранием сердца ловить падающие на Землю яркие звёздные желания...
“...ты не замечал?” - прорвал темноту голос, похожий на Вадимов. - “Ты не замечал, что если долго и пристально вглядываться вон в ту...” - тут Вадим стукнул стеклянным пальцем по алмазной Веге - не разбил - и дальше добавил шёпотом: “если смотреть на неё, то начинает казаться, что ты выходишь - и ты сам видишь это - выходишь из своей черепной коробки!..” Он зло раскрыл рот и выпучил глаза (как-будто только что победно выдавил под одеялом из своего нутра фантастически-грязное и липкое удовлетворение). А я... я, впечатлительный и трусливый пятиклассник, стал беспомощно чувствовать, как утыкаюсь в эту тесную, серую и абсолютно пустую и замкнутую сферу: бьюсь изо всех сил, но никак не не могу её пробить!
...я реву. Как же несправедлив этот мир! Почему меня все обижают! Все. Почему я один, а они все кругом лезут ко мне? Все. Почему так нечестно и несправедливо? Сволочи!.. Сердце стучит в сжатых кулаках. Я стану первым! Я вам всем покажу. Вы ещё узнаете и вспомните обо мне. Узнаете... Миг и - кровь. М-ммм... Зуб вот теперь ещё шатается.
Но вроде как полегчало... Мир. Ладно.
- (Ничего себе) Мааам! - а вон там уже море, да?
- Нет, сынок. - Улыбнулась мама и поспешила поскорее отвести меня от перил перехода над железнодорожными путями Витебского вокзала. - Нам ещё на поезде два дня ехать.
Состав остановился как вкопаный и бампера вагонов сделали солдатское короткое “ать, два”. Пассажиры ещё раз качнулись (три), а на четыре “бедный студент” распрощался с поездом, вдохнул пыли, навозных запахов, ку-ка-ре-ку петухов, а с ними и остатки счастливого деревенского утра...
Утром человек счастлив (если не хочет спать). Днём он полон сил (если не голоден). А что же ночью? Ночь всегда приходит не-пойми-когда. Зачем нужна эта проклятая ночь (если не хочешь спать)? Кому она нужна (если один)! Уходи, ночь, не терзай. Уходи; куда хочешь уходи. Скорее уходи. Уходи... Интересный феномен. А ведь в Америке, к примеру, сейчас ещё день. Не верится...
“...куда уж проще”, - сыграл вопросом в ответ на риторику, отслонившись от привычного Боинговского илюминатора, незадачливый юноша. - “Круглая. Да ещё и вертится... Эх, поспать бы часок. Нет, ну как же быстро пролетела неделя!.. Люди! Исчезните, испаритесь, уйдите из этого самолёта: я хочу к ней, я хочу назад... хочу видеть её и тишину, а не гул моторов. Тишину, осень и...”
Петурбург - какой отчётливый воздух. В нём есть все запахи, но слышишь всегда лишь твой - запах свободы...
Питер! Господи, неужели я здесь?! Неужели прошла осень, зима. Неужели вот-вот сойдёт снег и начнёт оттаивать весна? Сколько месяцев я не дышал тобою. А её... Её нету давно. Её и не было никогда. Был, наверное, только я. Глупой и дурной. Но есть ты, Петербург. И есть боль. И почему ты всегда такой холодный? Почему каждый раз молчишь? Зачем треплешь и терзаешь мою душу новым (именем)? И почему я вновь вынужден покидать тебя один? Думаешь я её ещё увижу? Да? И тебе она тоже понравилась? Правда?
...да где ж она, правда! В виртуальном почтовом мэйлбоксе или, может, в гудках “занято” после магических цифр 011 45 29 21 27 49? Где правда? Я не сумею умереть во второй раз...
“Олег, а мы не спим?..” - смеётся, значит, правда, не спим. Да и не может одинаковый сон приснится двоим: “Правда, правда, правда! Копенгагия... солнышко! Я, правда, прилечу в ноябре.” В ноябре... А когда он наступит, ноябрь?!.. Как неско-о-оро... А она изменилась... Точно, сон. Бред какой-то. Так не бывает. Олег, да ты ведь самый что ни на есть REAL! The happiest and the most обречённый на счастье, namely на счастье (ох, уж эти мне английские словечки. До чего ж вы липкие порой...) Именно, самый счастливый человек на Земле. И неужели ты сам не замечаешь, что это ты изменился? Ты, ты... ты... И ты - спи... Ну, вот ты, наконец, и уснул.
Вы все только и умеете (оно закурило и важнецки затянулось) - спать. Спите, человечки. Хоть бы бабочкой не поснулись и не поверили потом в то, что вам снилось как вы были людьми... Как этот ненормальный... Как его там звали-то... Дзы... Лао Дзы...
Дзынь! Очень ми-и-илый звук... (да нет, я не смеюсь!) А его ведь и не склеешь уже! (как и этот... предмет... а что это было? Хоть убей, не помню. Да и зачем было бить этот стакан, Шура. А! Стакан! Ну, на счастье, Шура. А! Шурка, Шурка, я женюсь. “Чувствуешь”? )
“...наконец-то!” Стоп. Отмотайте назад... Почему все в один голос повторяют одно и то же? Почему не... Издеваются... Ну, давай, Вова, за старый Новый Год! Наконец-то, он по-настоящему новый...
Когда тебе хорошо, ты этого (по природе человеческой) понять не хочешь. Всё познаётся в сравнении? Мудро. “Жизнь”. Грубая философия и непонятная логика... К чёрту логику. Больше всего на свете хочу целовать её нежное лицо, хочу банально дотрагиваться до её маленьких ладоней рук, хочу молча говорить, хочу бежать по ней громким взглядом и чувствовать сердцем, что...
Вот и всё, что мне нужно.
Хотя, нет. Не всё. Я по-прежнему не могу понять, а в чём же смысл жи...
Кино закончилось. Побежали никому не нужные титры. Проснулись забывшиеся люди. И разбрелись по домам досматривать совсем другое кино. Как часто мы вздыхаем о том, что в жизни всё не так, как в кино. Как часто в кино мы говорим о том, что оно было скучным. Чего нам нужно? Куда летим и зачем? Верим в завтра или просто-напросто не можем терпеть сегодня?.. Хм-м... Да, кто-то из классиков заметил, что “жизнь прекрасна, жизнь печальна, - вот и всё что нужно о ней знать”. Но, чёрт возьми! Как же несносны эти классики! Они всё знают, всё умеют, они, наверняка, сумели отыскать смысл. Они сумели понять, что жизнь - это театр, и что играть в нём приходится далеко не актёрам, а людям. Но кто пишет эту роль? Кто выбирает, кто создаёт, кто творит, кто делает случайное закономерным? И почему этот кто-то часто решает за актёров, что трагедию они смогут сыграть лучше, чем водевиль? Кто?
...и кто заставляет меня писать этот чёртов дневник, когда все мысли охвачены единственным и неудержимым желанием бросить всё, прилететь к ней, встать на колени и закричать громко-громко на весь мир: “Я тебя люблю!..”
То be continued...
Что будет дальше? Вы же знаете :) Всё так и будет! Но сначала я должен жениться...
